Проект `Ковчег`, Воздушные рабочие войны. Часть 1 - Дмитрий Лифановский

выпитую водку. Над столом повисло молчание, которое нарушил официант, подошедший чтобы взять заказ. Сталин даже не стал смотреть меню, привычно заказав жареную картошку, салат, такой же, как у подполковника лангет и полграфина водки. Соседа надо было поддержать.

— Большие потери? — спросил Вася, ради того, чтоб хоть как-то начать разговор. Подполковник взглянул на него почти трезвым взглядом и кивнул.

— Любые потери большие, капитан, — он дернул щекой, — я это сегодня понял. Как там в штабах пишут? Приемлемые потери… Планируемые потери… — подпол зло усмехнулся, — а матерям этих потерь в глаза посмотреть слабо?!

— Так война же, — пожал плечами Василий, — как по-другому?

— На х… войну! — выругался подполковник. Он пьянел буквально на глазах. Сталин уже пожалел, что подсел к такому беспокойному соседу. Он сам любил выпить, и не стеснялся в проявлениях своего буйного характера. Но не сегодня. Сейчас хотелось просто спокойно посидеть и обдумать прошедший разговор с отцом. Подполковник неожиданно успокоился. — Ай, забей, капитан. И не смотри так. Сейчас я уйду. Там где-то у входа Михалыч маячил, довезет. Думает, я его не замечу? А пить хватит! — подполковник решительно отодвинул от себя стакан, — Товарищ Сталин не одобрит!

Василий опять напрягся. Все-таки странный он, этот Стаин. Где-то он уже слышал эту фамилию. А подполковник уже вставал из-за стола, положив под стакан несколько купюр по десять червонцев:

— Ладно, бывай, капитан, — на удивление на ногах он держался твердо, — удачи тебе, — и подпол пошел на выход. Неожиданно их внимание привлекла какая-то суета через два столика, где весь вечер тихо просидели, иногда задорно посмеиваясь, три девушки в погонах лейтенантов медицинской службы и парень медик-капитан. Судя по сверкающим на парадных гимнастерках алой эмалью новеньким орденам Красной Звезды, отмечали они свое награждение. А восторженные взгляды, которые медики то и дело бросали вокруг, говорили, что в такое место, как ресторан, все четверо попали впервые. И вот сейчас над этим столиком навис красномордый полковник-танкист, который брызгая слюной, громко, никого не стесняясь, выговаривал одной из девушек:

— Ну, что ты ломаешься, как целка?! То я не знаю, как вы ордена получаете! — девушка сидела бледная, сжав в нитку губы, на глазах у нее выступили слезы. Подруги и капитан испуганно что-то лепетали, пытаясь урезонить полковника, а тот только отмахивался от них рукой, растопырив толстые, волосатые пальцы. Василий уже было привстал, чтобы вмешаться. Он сам не ангел, но такое явное, неприкрытое хамство, терпеть был не намерен. Вдруг мимо него, по красной ковровой дорожке мелькнула тень, и его сосед по столику врезался всем телом в хамоватого полковника. Послышался звон разбившейся посуды и женский заполошный визг. Вася закусил губу и в сердцах выпил только что налитую рюмку. Опять скандал! И попробуй, докажи отцу, что он здесь абсолютно ни при чем!

[i] Постоянный военно-санитарный поезд.

[ii] Сейчас Сергиев Посад

[iii] 1 червонец приравнивался к 10 рублям

[iv] Артём Фёдорович Серге́ев (5 марта 1921, Москва — 15 января 2008, там же) — советский генерал-майор артиллерии, один из основателей зенитных ракетных войск СССР, участник Великой Отечественной войны. Родился в семье революционера Ф. А. Сергеева (известного как «товарищ Артём»), после гибели отца в 1921 году воспитывался в семье И. В. Сталина.

[v] Сталин прохладно отнесся к браку Василия с Галиной Александровной Бурдонской. Иосиф Виссарионович благословил сына правительственной депешей: «Что ты спрашиваешь у меня разрешения? Женился — черт с тобой! Жалею ее, что вышла замуж за такого дурака»

XIX

— Ай, красавэц! Ай, маладэц! — Сталин с каким-то злым весельем смотрел на понуро стоящего перед ним Стаина. — Настоящий джигит! Абрек! — Иосиф Виссарионович делано похлопал в ладоши, имитируя аплодисменты, — Вот и Начальник Главного автобронетанкового управления товарищ Федоренко оценил! Целую бумагу мне сочинил, как неизвестные подполковник и капитан жестоко избили, отмечающих новое назначение своего товарища командиров из его Управления. Просит найти и наказать.

Сашка вскинулся:

— Товарищ Сталин, капитан Иванов абсолютно ни при чем! Он, вообще в драке участия не принимал.

— Вот как?! — удивленно вскинул брови Сталин, — А генерал-лейтенант Федоренко утверждает обратное.

— Товарища генерал-лейтенанта там не было, — буркнул Сашка, — а капитан Иванов просто пытался разнять драку.

— Даже так? — как показалось Сашке, Сталин облегченно вздохнул. — А ты? Ты при чем?

— Я причем, — понурился Сашка, — готов нести любое наказание!

— Любое наказание? — злобно зашипел Сталин, — Ты избил старшего по званию! Ты понимаешь, что это трибунал?! И это в тот самый день, когда мы с товарищем Берией подали в Президиум представление на вторую Звезду Героя подполковнику Стаину! А он в это время морды бьет по ресторанам! Неприкосновенным себя почувствовал?! — Иосиф Виссарионович сочно, от души выматерился.

— Трибунал, так трибунал, — дернул головой Сашка. От былого страха перед Сталиным у него не осталось и следа. А сейчас ему было и подавно абсолютно наплевать, что с ним будет. В штрафники отправят? Или куда там провинившихся командиров отправляют? Все одно, тот же самый фронт. Расстреляют? Да тоже, в принципе, плевать! — Только быстрее, давайте! — попросил Сашка и добавил, — А в морду этому полковнику правильно дал! — он упрямо посмотрел на Сталина.

— Мальчишка! — Иосиф Виссарионович ударил ладонью по столу, — А завтра тебе что-нибудь не понравится, ты и меня изобьешь? Ты сотрудник органов госбезопасности, командир, а ведешь себя, как босяк!

И тут Сашку накрыло:

— Это я как босяк?! Пусть! Пусть я буду босяком! Лучше им, чем таким, как этот ваш полковник со своим генералом! — его колотило, он смотрел на Сталина белыми от ярости глазами, — Это у вас тут в Москве, как на курорте! Водочка, ресторанчики, девочки! Вы сами ордена вручали девчонкам! Наверное, за то самое! Да?! Наташа с Лидой и Рузой в лесу сгорели! Лена неизвестно, выживет ли? А эта сволочь знает, как им ордена достаются?! Может у вас здесь в Москве они так достаются?! А там! У Кольки Литвинова мать одна осталась! Вы знаете, что такое совсем один?! Когда совсем никого нет?! А они! Твари! В морду я им дал! Мало! Жалко не пристрелил! — и он замолчал, невидящим взглядом уставясь в стенку за спиной Сталина.

Иосиф Виссарионович устало опустился на стул. Выдвинув ящик стола, он достал пачку папирос и, привычно ломая, начал потрошить из них табак, собирая его на чистом листке бумаги. Набив трубку, он прикурил, с удовольствием затянувшись ароматным дымом. Этот ритуал успокаивал его, давал